«Грязная бомба» Ленинграда

Автор: В. Терешкин
Источник: www.bellona.ru (27 декабря, 2006).

Таинственная испытательная база

Но Шкиперский проток в разработке боевых радиоактивных веществ был лишь началом цепочки. Второе звено было в трех километрах от поселка Приветнинское в районе окончания форта Ино. Практически в центре поселка Песочное. Георгий Бронзов рассказал мне, что там расположена испытательная база, охраняет ее воинская часть, сторожа большой кусок леса, огороженный деревянным забором и тройным заграждением из колючей проволоки. В части была славная сауна, куда любило ездить париться флотское начальство, грибки и ягодки были в том месте обильные. Часть эта подчинялась той, где служил капитан II ранга Бронзов. В офицерской среде ходили разговоры, что раньше на базе у Приветни велись какие-то секретные работы.

Однажды в Гатчину, где служил Бронзов, привезли доски, – в Приветне завели столярную мастерскую. Бронзов по привычке профессионала радиационной безопасности решил доски померить радиометром. Они излучали 500 бета – частиц в минуту с квадратного сантиметра!

Вот тогда Бронзов и понял – раз древесина, привезенная с базы, настолько бета-активна, значит в земле активность на несколько порядков выше. И на свой страх и риск решил вместе с помощником обследовать территорию загадочной базы. Он к тому времени уже знал, что по растительности можно оконтурить радиоактивное загрязнение, которое именно с растительностью и вылезает на поверхность земли. Всего десять дней было в его распоряжении. Но картина выяснилась настолько тревожная, что нужно было бить тревогу. Весь участок, обнесенный колючкой, понижается в сторону Финского залива, и гидрология его исковеркана при строительстве форта Ино. На территории базы там и тут стояли пронумерованные бетонные столбики. Копнешь землю под таким столбиком, – гамма-фон подскакивает в два – три раза. А замеряешь листву берез – рябин – в них 4 – 5 тысяч бета – частиц. Бронзов понял, что именно стронций-90, этот жесткий бета-излучатель, хорошо вытягивается растительностью на поверхность. Он обнаружил два бетонных могильника с захороненным оборудованием атомного ледокола «Ленин», в их приямках замеры дали по 1500 микрорентген в час. В одном месте нашел Бронзов подземное бетонное сооружение, но что в нем, – поди узнай.

Радиоактивное загрязнение грунта и растительности Бронзов обнаружил и за пределами технической территории базы – между остатками наиболее крупного сооружения разрушенного форта и дамбой. Общей площадью около 12 тысяч квадратных метров.

Данные этого обследования доказывали, что наверняка и на базе работали с боевыми радиоактивными веществами. И, действуя по той же схеме, что и на Шкиперском протоке, сливали растворы в рассасывающие колодцы, которые позже засыпали чистым грунтом, в спецканализацию. Хоронили подопытных животных. И захоронения тех лет привели к тому, что радиоактивные отходы проникли в огромные объемы грунтов на глубине. А радиоактивность – это экскременты такого сорта, что не лежат на месте. Корнями деревьев радионуклиды вытянуло на поверхность, закружился водоворот, когда опадающая листва, разлагаясь, стала разносить грязь дальше. С водными потоками радионуклиды поплыли к заливу. По результатам замеров Бронзов составил схему, где совершенно четко просматривался язык радионуклидов, сползающих к Финскому заливу.

Со всеми этими данными Георгий Николаевич пришел к своему командиру и попытался достучаться, докричаться до специалиста, офицера, человека. От него просто отмахнулись, как от докучливой мухи. Напомню, что эта воинская часть на тот момент была головной в обеспечении радиационной безопасности всего ВМФ. Долго Бронзов бился головой об эту стенку, пока его не «ушли» из ВМФ. Рецепт то старый: нет человека, – нет проблемы!

В Приветнинское впервые я приехал летом 1992 года, разыскал таинственную базу. Рядом с ней в лесу аукались грибники. И грибочки они собирали как раз в том радиоактивном языке, который шел с территории базы. Попытался я грибникам объяснить, чем это может грозить, но наткнулся все на то же кондовое: да мы тут все время собираем, и ничего, – помирать не собираемся! И копыта не выросли.
Спокойно прошел я через три ряда колючки, ее ряды были в дырках. К забору как раз у таблички со знаком радиоактивности была заботливо приставлена железная лестница. Это солдатики обеспечивали себе комфорт во время самоволок.

У железобетонных пронумерованных столбиков я нашел колодцы спецканализации, битком набитые гравием. Чтобы дозиметр не засек гамма-излучение. Возле небольшого сарая лежали штабели контейнеров защитного цвета, нарыты шурфы и на арматуринах прикреплены желтые таблички с надписями «Заражено». А в самом сарае грудами лежали противогазы. У меня мурашки побежали по коже – на этой территории работали не только с радиологическим оружием, но и с химическим. Беспечно пели-заливались птицы, в небе проплывали белоснежные облака, июльский день дышал жарой. А мне было холодно, как будто окунули меня в ледяную воду недавнего прошлого.

Публикации о радиоактивном загрязнении у поселков Песочное и Приветнинское свое дело сделали. Правда, военные так же как и на Шкиперском протоке ограничились мерами чисто косметическими – восстановили колючую проволоку, подновили забор. И за то спасибо. По слухам, к 300 летию Петербурга базе выделили деньги, и там был основательный аврал, многие начальники оттуда не вылезали днем и ночью. Надеюсь, что во время этого аврала вывезли содержимое самых опасных могильников. Но все, что лежало в земле, в рассасывающих колодцах, в спецканализации, и расползалось оттуда вместе грунтовыми водами, листвой, так и лежит, так и ползет. Причем, кроме радионуклидов, излучающих бета и гамма частицы, есть в «грязной» земле у поселка Песочное и самые опасные – альфа – излучатели. Мне довелось во время этого журналистского расследования увидеть отчет НИИ промышленной и морской медицины. Его специалисты провели замеры на склоне, ведущем от базы к жилому городку, где живут офицеры с семьями. В пробах грунта обнаружена альфа-активность.

Осенью 2004 года о могильнике у поселка Песочное вдруг сообщили сразу несколько питерских телеканалов. Оказалось, что губернатор Сердюков приехал с инспекцией в Выборгский район, и решил посмотреть, что же происходит на территории базы. Но военные его туда не пустили. Надо думать, что губернатора эта ситуация, мягко говоря, возмутила. На базу с проверкой приехала прокуратура Ленинградского военного округа, обещала журналистам сообщить о результатах работы. И будто воды в рот набрала.

Выяснилось, что кроме грибников и ягодников, которые собирают дары леса в пятне радиоактивного загрязнения, опасности облучиться подвергаются местные пацаны, которые усиленно копают порох в развалинах форта Ино. А также геокешеры. Геокешинг, – это игра, которой увлекаются сейчас во всем мире. «Поиск сокровищ» с применением спутниковой GPS навигации. Одни геокешеры делают тайники, и сообщают их координаты на своих сайтах. Другие эти тайники ищут. А так как развалины, подземелья форта Ино место притягательное для искателей приключений, то геокешеры всей России в этих подземельях путешествуют.

◄ ►